Василий Звягинцев - Андреевское братство [= Право на смерть]

— Если они от берега идут, на возвращение им не хватит. Камикадзе, что ли? Правда, их в условном месте заправщик может ждать. Или с большого корабля спустили, с экраноплана даже… — блеснул я сообразительностью.

— Ага. С парохода «Великий князь Константин»[3]… — смысла прозвучавшей в его тоне иронии я не понял. При чем тут какой-то князь? Но зато сообразил, что предположительно доставивший сюда катера корабль с большим успехом мог бы заняться нами и сам… Если вообще допустить, что именно мы являемся целью. Возможно, это просто очередные спортсмены. Морской спидвей.

— Как бы там ни было, — продолжал он уже серьезно, — стоит сыграть боевую тревогу. Не люблю, когда за мной торпедные катера увязываются. Значит, так. Паруса убрал — правильно, запускай движки и по газам. Тем же курсом и узлов до двадцати.

Он взял из пепельницы дымящуюся сигару, затянулся несколько раз и, кивнув, быстрее, чем обычно, сбежал по трапу.

На полном ходу без форсажа «Призрак» по тихой воде узлов тридцать дает свободно, это я сам видел, с форсажем, наверное, еще узлов на пять больше, и если катера идут на пределе, мы от них уйти сможем, особенно если их запас хода по горючему ограничен. Но командиру виднее. Откуда, кстати, он так хорошо знает их тип и тактико-технические данные? Название «люрсен» звучит как немецкое, но слышать мне его не приходилось.

Вернулся Андрей минут через десять, одетый уже по-штормовому, в герметический спасательный костюм. За ним по трапу поднялась Ирина в таком же наряде. Серьезные, похоже, дела предстоят.

— Обстановка?

— Пока без изменений. Понемногу догоняют. Думаешь, будут проблемы?

— Проблемы! — он опять усмехнулся. — Вообще-то каждый из этих тэ-ка имел на вооружении две торпеды и 20-мм «Эрликон», плюс два «МГ» калибром 7,92 миллиметра. Если у них серьезные намерения… Ир, — обратился он к Ирине, — ты пока на руле постой, а Игорь сбегает переоденется и Аллу поднимет…

Когда я уже был внизу, Новиков крикнул мне вслед:

— Заодно к Артуру загляни, только не нервничай…

Слова его меня насторожили, и я, не заходя к себе, решил посмотреть, в чем там дело.

Артур лежал на полу, подвернув голову, и выглядел сейчас настоящим покойником. А когда я наклонился к нему, понял, что так оно и есть, причем вид у него был такой, будто умер он как минимум сутки назад. А ведь еще вечером был в полном порядке, насколько это можно сказать о зомби. Возможно — очередной уход в астральные сферы? Но что-то быстро он начал портиться. Или действительно добился наконец своего?

С Верой — та же картина. Только она была вдобавок совершенно голой, видимо, собиралась спать (если они вообще это делают) или просто переодевалась, потому что ее вечерний наряд был брошен на спинку кресла, а в откинутой руке она сжимала край пестрого халатика. На боку и бедрах я увидел отчетливые трупные пятна. Зрелище крайне неприятное. И что теперь нам с ними делать? Надеяться — вдруг снова вернутся? Артур говорил, что с ними это бывает.

Алле я ничего о возвращении наших приятелей в «исходное состояние» не сказал, просто объяснил, что надвигается ураган, и помог натянуть тугой комбинезон, в котором можно продержаться в бушующем море пару суток, подавая «SOS» на всех диапазонах.

— Что, настолько опасно? — спросила она, по женской привычке не преминув осмотреть себя в зеркале.

— Не то чтобы опасно, «Призрак» — посудина крепкая и двенадцать баллов выдержит, а мало ли? Волной смыть может, если на палубе окажешься, да просто положено так… Ты лучше иди на камбуз, пожуй чего-нибудь, потом может не получиться. И без команды наверх не лезь…

На палубе я увидел, что Андрей и в самом деле был готов к неожиданностям, чем снова подтвердил мою гипотезу о наличии хоть завалящегося, но скелета.

Часть палубного настила на юте была сдвинута, и из шахты перед румпельным отсеком выдвинута вверх круглая ребристая площадка с артиллерийской установкой незнакомого мне типа. На вращающейся тумбе обтянутое черным пластиком сиденье, по бокам от него два длинных ствола в решетчатых кожухах и с раструбами дульных компенсаторов. На уровне глаз стрелка массивное устройство, напоминающее лазерный прицел, слева и справа от казенников — ребристые барабаны со снарядами. Новиков, нажимая педаль, гонял турель вправо-влево вдоль горизонта, одновременно проверяя механизм вертикальной наводки.

Уже совсем рассвело, но океан был мрачно-серого цвета, и густая дымка застилала границу воды и неба, не позволяя видеть дальше, чем на одну-две мили.

— Ну и как тебе? — коротко спросил Новиков, имея в виду, очевидно, Артура с Верой, но, может быть, интересуясь моим мнением об орудии.

— Пушка ничего, — предпочел я понять вопрос в последнем смысле, — а калибр?

— Тридцать семь, скорострельность — двести в минуту. Если нападут, попробуем отбиться. Смени Ирину у руля, она носовой установкой займется…

Через лобовое стекло я видел, как сноровисто, будто только этим и занималась всю жизнь, очаровательная даже в не слишком изящном костюме, Ирина управляется с такой же, как и у Новикова, пушкой.

Загадочная парочка! Ладно, если выкрутимся сегодня, я с ними поговорю без дураков. Хватит уже!

Судя по дальномеру, до катеров оставалось пять с половиной миль, и они нас тоже поймали своими локаторами, потому что начали перестроение — разошлись в стороны, явно планируя взять цель в клещи. Сомнений в их намерениях почти не оставалось.

Минут через пять войдем в зрительный контакт. Прицельная дальность орудий «Призрака», по моим прикидкам, кабельтов двадцать, как раз на пределе видимости.

Новиков успел еще раз заглянуть в рубку.

— Если начнется бой — маневрируй по своему усмотрению. Ты парень бывалый, сообразишь, — подбодрил он меня. — По возможности удерживай их на острых углах, борта старайся не подставлять — черт их знает, вдруг и правда торпеды бросать начнут… Кренов не бойся, гироскоп удержит, и устойчивость у нас классная… Работай не только рулем, винты не забывай. На полных оборотах и враздрай он на пятке поворачивается… На случай абордажа… — Андрей показал на закрепленный в кронштейне над дверью автомат с массивным дисковым магазином, стреляющий оперенными стрелами из обедненного урана. — Ну а если меня грохнут, — он пожал плечами, — тогда уж как-нибудь сам выкручивайся. Алла где? Скажи, чтобы в низах на палубу легла и держалась покрепче… Вот вроде все. Адьос, мучачо! — Он встряхнул над плечом рукой, сжатой в кулак, и, не касаясь ступенек трапа, скользнул по поручням. Успел еще пробежать на бак к Ирине, дал ей какие-то инструкции.